Выставка «Дикое поле. В вечном движении» в Государственном историческом музее действует до 9 сентября до 2024 г.
Новый проект рассказывает о том, что каждый из нас по-своему кочевник, хотя бы через прапрабабушку, и демонстрирует все многообразие народов Великой степи во времена войны и мира с помощью археологических артефактов и произведений современных авторов.
Термин «Дикое поле», ставший частью названия выставки в ГИМ, в исторической науке характеризует конкретную географическую территорию Северного Причерноморья. Между Днестром и Доном оседлые славянские народы веками схлестывались с кочевниками. Однако охват проекта гораздо шире. На самом деле тема — вся Великая степь, простирающаяся практически до Тихого океана. «Слово „дикое“ мы включили в название, чтобы подчеркнуть остроту взаимоотношений между этими двумя мирами, кочевников и оседлого населения», — рассказала нам искусствовед Залина Тетермазова, куратор выставки.
Образ всадников, как гроза налетавших на древнерусские города, настолько въелся в память и подпитывается школьным образованием, что от выставки о кочевниках ожидаешь именно рассказа об их воинственности. Однако, несмотря на эту подсознательную славянскую травму, никто не спорит с тем, что в итоге кочевники были побеждены и ассимилированы и теперь до Тихого океана простирается Российская Федерация. Рассказывать о ее этническом разнообразии и древнем наследии — один из трендов современной государственной музейной политики. Выставка находит верную интонацию: она не столько о набегах, сколько о повседневном взаимодействии России и кочевников, которые в той или иной степени были предками многих из нас.
А ведь этих кочевников было так много, и они такие разные: скифы, сарматы, аланы, гунны, хазары, печенеги, половцы, монголы. Волнами накатывались они на евразийские земли. И некоторые исчезали, словно пена. Поэтому полноценно рассказывать о них тяжело из-за дефицита подлинных памятников. По словам археолога Натальи Шишлиной, другого куратора проекта, именно по этой причине экспозиция получилась сложной, составной, многоголосной.
Первая группа экспонатов — свидетельства, которые оставили о кочевниках их соседи (порой очень испуганные), оседлые народы с развитой письменностью. Это документы и изображения — классический исторический нарратив. Вторая группа — более этнографический раздел, в нем подлинные предметы представленных наций. Это находки археологов. Самые древние — III тыс. до н.э., а самые крупные — «половецкие бабы», каменные идолы. Здесь же — подлинные предметы быта кочевников, правда, в основном поздние. В одном из залов раскинется настоящая юрта (начало ХХ века). Из музейных фондов достанут халат из китайского шелка рубежа XIII–XIV веков. Впервые представлен женский головной убор «бокка», найденный при раскопках в селе Ремонтное, — реставраторы музея сотворили с ним настоящее чудо. Золото скифов и сарматов поступило из музеев Азова и Ростова-на-Дону. Отдельно отметим серебряную пайцзу хана Узбека из собрания Петра Щукина.
Наконец, третий раздел — это образы: «Да, скифы — мы! Да, азиаты — мы» и тому подобное. Рассказ о «чужом» через фантазию становится популярной выставочной темой: только что в ГМИИ прошел аналогичный проект «Образы Испании». В Историческом же музее можно увидеть другую сторону ойкумены. Из XVI века — географические карты Ортелия с загадочными фигурами, от путешественников эпохи Просвещения — внимательные зарисовки костюмов разных народностей, все это соседствует в залах с полотнами из «Туркестанской серии» Василия Верещагина. Из произведений начала ХХ века, который был особенно влюблен в эту дикую тему, представлены «Соляные столпы» Наталии Гончаровой, волшебная дымка степных пейзажей Павла Кузнецова.
Впервые экспонируются рисунки участника экспедиций по Северной Монголии, сына монголки Сергея Колесникова (1889–1952) из серии «Монголия» (1910–1920-е) из собрания ГМИИ. Фонд Марджани поделился коллажами современного художника Рината Миннебаева. Также представлены иллюстрации Владимира Фаворского к эпосу «Джангар». Не обойтись и без обязательного набора — пейзажей Николая Рериха и скульптур Даши Намдакова. Таким образом, каждый может попробовать найти свой путь для понимания Великой степи: или через строгую науку, или через романтичную фантазию.
Источник: theartnewspaper.ru