Обои, гобелены, вышивки, витражи, книги… Творчество Уильяма Морриса в сфере дизайна подготовило почву для стиля модерн, а его проза и поэзия «проросли» в сказочной Нарнии Льюиса и Средиземье Толкина.
Уильям Моррис пронес свою любовь к Средневековью и его эстетике через всю жизнь, умножил ее на невероятное трудолюбие и любознательность, и приправил своим уникальным чувством стиля. Он был неутомим, гениален и изобретателен, этот живой и нервный человек, любящий красоту и ремесла, желающий попробовать все на собственном опыте.
Как считал художник, «любое украшательство бессмысленно, если оно не вызывает приятных воспоминаний». «Не лучше ли иметь обои или шторы, навевающие мысли о лугах Пикардии или виноградных лозах в вашем саду, чем унылые ряды фальшивых цветочков и листочков, которые остается только пересчитывать от скуки?» — вопрошал он, критикуя промышленный «ширпотреб». Отказавшись от живописи в пользу рисования, Уильям Моррис подарил миру сотни изумительных дизайнов. И этот возвышенный эстет, искренне веривший в идеи социализма, не боялся запачкать руки (во всех смыслах этого слова). А его друзья-художники были ему под стать.
Промышленность - враг красоты и романтики
Историзм, вернувший к жизни традиции прежних времен, вошел в систему ценностей Морриса еще в юности вместе с сочинениями искусствоведа Джона Раскина и взглядами «прерафаэлитского братства». Это общество художников, появившееся в Лондоне в 1848 году, ставило во главу угла эстетику Средневековья, его романтичность, его визуальные концепции. Сам Моррис после знакомства с Раскиным не только улучшил свои стихотворные штудии (современникам он был известен именно как поэт, заметьте!), но и взял в руки кисти под руководством своего друга, художника-прерафаэлита Данте Габриэля Россетти. Обилие деталей, насыщенные цвета, сложные композиции прерафаэлитов нашли самый горячий отклик у Морриса и его близких друзей.
Уильяму более всего импонировали идеи Раскина об отказе от промышленного производства декоративного искусства в пользу ремесленного мастерства, поднятии ремесленников до статуса художников, создании доступных изделий ручной работы.
Непосредственно живописью Уильям Моррис был увлечен недолго. Вершиной его художественных достижений — и единственным сохранившимся станковым произведением — стала картина «Прекрасная Изольда» (1858), для которой Моррису позировала Джейн Бёрден. Год спустя Джейн вышла замуж за Морриса, и в размышлениях о новом доме, исполненном гармонии, Уильям купил участок земли в деревне Аптон неподалеку от Лондона (сейчас это один из районов британской столицы). В сотрудничестве со своим другом и наставником по архитектуре Филиппом Уэббом Моррис спроектировал и построил Красный дом (Red House).
Красный дом: первый успешный дизайнерский проект
Для Уэбба Красный дом стал первым реализованным архитектурным проектом, для Морриса — возможностью воплотить в жизнь многие идеи, которые накапливались годами. Это был большой художественный эксперимент не только для Уильяма, но и для его близких друзей-художников, разделяющих его взгляды. По окончании строительных работ в Красный дом приехали друг Морриса по Оксфорду, художник Эдвард Берн-Джонс и его жена Джорджиана, а также учитель и сподвижник, художник Данте Габриэль Россетти с женой-художницей Лиззи Сиддал. Все они приняли участие в оформлении интерьеров дома: рисовали фрески на мебели, стенах и потолках, а Моррис создавал свои первые эскизы для обоев, тканей и гобеленов. В Красном доме царила атмосфера единодушия, творчества и веселья.
«Моррис, Маршалл, Фолкнер & Co»
Моррис был доволен Красным домом, готическими линиями его архитектуры, изумительной красоты интерьерами, фресками, созданными по мотивам легенд о короле Артуре и произведениям Джеффри Чосера. Успешный — и весьма дорогой — эксперимент стал толчком для создания компании, которую Моррис со своими партнерами основал в апреле 1861 года.
Как вспоминал позже Россетти, «однажды вечером мы собрались вместе, беседовали о том, как художники в старые времена разрабатывали все виды декора и мебели, и кто-то предложил — в шутку — скинуться по пять фунтов и организовать собственную компанию». Так, за дружеским застольем, родилась «Моррис, Маршалл, Фолкнер & Co». Компания была намерена воплотить идеи Раскина и реформировать британское потребительское отношение к производству, а также предложить британцам декоративные товары ручной работы, доступные среднему классу
Продукция, которую выпускала компания, включала мебель, металлоконструкции, витражи, фрески, ковры и архитектурные элементы. В своей работе Моррис стремился полностью вернуться к средневековым методам ремесла. Успехи на Международной выставке 1862 года в Южном Кенсингтоне привлекли к продукции компании внимание состоятельных покупателей — совсем не то, чего ожидал Моррис, настаивающий на антиэлитарной концепции производства.
Первым узором для обоев, разработанным Моррисом в 1862 году, стал дизайн «Daisy» («Маргаритки»), а первым знаменитым — «Trellis» («Решетки»). Любопытно, что птицы для «Trellis» Моррису никак не удавались, и их — как и других пернатых на дизайнерских картонах Морриса — дорисовывал его компаньон Филипп Уэбб, архитектор Красного дома. Выпуск обоев начали в 1864 году силами партнерской компании «Джеффри и Ко» — Моррису понадобилось время для экспериментов по технике печати.
Обои Морриса печатались вручную, с использованием резных грушевых деревянных блоков. Матрицы с нанесенным на них натуральным красителем на минеральной основе прижимались к бумаге с помощью ножного пресса. Тщательная приладка матрицы позволяла получать бесшовный повторяющийся узор, что требовало большой точности и мастерства.
Помимо производства, компания Морриса и его коллег выполнила ряд успешных проектов, связанных с оформлением интерьеров: в 1866−1867 годах они отремонтировали Оружейную и Гобеленовую комнаты во дворце Святого Джеймса, а также спроектировали Зеленую столовую в музее Южного Кенсингтона (нынче комната Морриса в музее Виктории и Альберта). Однако, несмотря на успех, больших доходов компания не приносила.
«Morris & Co»
К 1875 году совладельцы компании, люди творческие, увлеклись каждый своим собственным сторонним проектом. Россетти, к тому же, давно увлекся женой Морриса — этот роман то угасал, то разгорался, в истории этих отношений был даже период тягостной жизни втроем в поместье Келмскотт…
В итоге Моррис решил вести дело сам. Он выплатил компенсации троим из шести участникам предприятия (остальные отказались от возмещения) и в марте 1875 года компания официально стала называться «Morris & Co».
Отныне Берн-Джонс и Уэбб сотрудничали с Моррисом на отдельных проектах, а глава фирмы смог уделить внимание еще одному проекту: Морриса давно занимал вопрос окрашивания нитей натуральными красителями и создания тканей. Отвергая химические анилиновые красители, Моррис начал работать над возрождением старинных рецептов, используя для окраски индиго и ореховую скорлупу, кошениль и марену. Он лично принимал участие в производстве, освоив каждый процесс производства шелковой ткани.
В 1877 году «Morris & Co» стала одной из самых популярных компаний, предлагающих лондонцам красивые и качественные предметы интерьера. Открылся фирменный магазин на Оксфорд-стрит, были наняты дополнительные сотрудники. Посыпались заказы от аристократов, богатых промышленников и провинциальных предпринимателей. Такое положение вещей у «социалиста» Морриса (он проникся «Капиталом» Маркса, хотя и не слишком глубоко изучил «матчасть») вызывало личный внутренний диссонанс. Как примирить сочувствие к рабочему классу с тем, что удовлетворяешь запросы богатеев?..
В спальню – ткацкий станок
В апреле 1879 года Моррис арендовал особняк XVIII века в Западном Лондоне, который назвал «Келмскотт Хаус». Обустроив его по своему вкусу, Моррис организовал на территории Дома мастерскую, сосредоточившись на производстве гобеленов, или, как их еще называют, шпалер.
Он давно мечтал о создании тканых гобеленов в средневековой манере, которые называл «благороднейшим из всех прикладных искусств». Еще в 1877 году Моррис писал: «нет ничего прекраснее хорошей шпалеры и ничего уродливее и сделанного хуже, чем работы нынешней Гобеленовой мануфактуры — это уже не искусство, а поделки обойщиков… идиотская, и это еще мягко сказано, трата времени и труда на нестоящие вещи… и хотя ткачи умелы, как могут быть только французы в такого рода работе, и их умение традиционно, ибо они сыновья, внуки и правнуки ткачей, изделия их — мусор». Не менее резко дизайнер отзывался об изделиях Королевской Виндзорской Шпалерной мануфактуры, критикуя их за художественную бездарность.
Большой ценитель персидских ковров ручной работы, Моррис сам учился ткать гобелены, работая на станке, изготовленном для него по старинному образцу. Станок стоял у него в спальне, и каждое утро, вооружившись старинным пособием по ковроткачеству, Моррис посвящал несколько часов обучению искусству создания гобеленов. В сентябре 1879 года дизайнер закончил свой первый небольшой гобелен «Капуста и виноградная лоза»: техника была освоена, и можно было обучать других сотрудников компании.
Неутомимый ремесленник не погнушался взять в руки иглу и засел за пяльцы, изучая и осваивая приемы старых мастеров вышивки. Освоив технику, он обучил свою жену Джейн, ее сестру Бесси Бёрден и еще нескольких мастеров, которые выполняли проекты по его эскизам. К 1870-м годам фирма предлагала образцы вышивки и готовые работы, в каталоге появилась новая позиция — «вышивка всех видов». Моррис стал одним из первых дизайнеров, который работал совместно с Королевской школой рукоделия с целью «вернуть декоративный орнаментализм к высотам настоящего искусства». В 1885 году мастерскую вышивки возглавила 23-летняя дочь Морриса — Мэри «Мэй».
Мертонское аббатство
Гобелены, вышивка, витражи… Дело росло, и в 1881 году Моррис подыскал для мастерских новое место — Мертонское аббатство, бывшую фабрику шелкового ткачества. Комплекс мастерских раскинулся на 7 акрах, рядом протекала река Вандль, воды которой подходили для работ по окраске пряжи. Место нашлось и для ткачей, и для мастеров гобелена, и для цеха по производству витражей.
Надо ли говорить, что дизайнер овладел собственноручно всеми циклами производства гобеленов — от создания эскиза до окрашивания пряжи натуральными красителями и непосредственно тканья. Орнаменты и общий дизайн Моррис создавал совместно со своим учеником Джоном Дирлом. С 1883 года Дирл руководил обучением всех учеников.
Через три года в мастерских Мертоновского аббатства работало около ста мастеров. Компания «Morris & Co» расширилась, открыв еще один магазин в Манчестере, а в 1883 году представила свой ассортимент изделий на Международной ярмарке в американском Бостоне.
По-прежнему большим успехом пользовались витражи, эскизы для которых создавал друг Морриса, Берн-Джонс. Им же были созданы рисунки для знаменитых шести гобеленовых панелей, изображающих поиск Святого Грааля, которые украсили Стэнмор-Холл в Шропшире.
Профессия - дизайнер
Уильям Моррис успевал повсюду — ткал ковры, выступал с социалистическими лекциями в бедных районах, писал и издавал книги и переводы известных авторов, стал основателем британского Общества защиты древних зданий. Вступая в социал-демократическую федерацию Англии, в графе «профессия» Уильям Моррис написал «дизайнер». Это было, пожалуй, первое употребление данного слова для обозначения новой профессии, которая так популярна в наши дни.
Ратующий за квалифицированный ручной труд, Моррис стал во главе творческого объединения «Искусство и ремесла» (Arts & Crafts), которое окончательно сформировалось в 1888 году. В него вошли представители двух ранее основанных объединений — молодые архитекторы из Гильдии работников искусства (Art Workers' Guild), а также члены Группы пятнадцати, которую возглавляли дизайнер Льюис Ф. Дей и иллюстратор Уолтер Крейн.
Хочешь сделать лучше? Сделай это сам!
За свою творческую жизнь Уильям Моррис создал более 600 рисунков для текстиля, обоев и вышивки, 150 проектов витражей, три шрифта в средневековом стиле, а также более 650 рамок и обрамлений для книг. Он последовательно отстаивал свою идею о том, что дизайн и производство предметов не должны существовать раздельно, выполняясь одним и тем же мастером. Как утверждал один из его биографов, Дж. В. Маккейл, Моррис стал «производственником не потому, что хотел зарабатывать деньги, а потому, что хотел сам делать то, что он производил».
Источник: artchive.ru